Всем тем, кто винит меня в том, что я родилась чеченкой.

" О люди! Мы создали вас из мужчины и женщины и сделали вас народами и племенами, чтобы вы узнавали друг друга, и самый почитаемый перед Аллахом среди вас - наиболее богобоязненный. Воистину, Аллах- Знающий, Ведающий." (49 Сура, аят 13 Священного Писания Коран) Волею Всевышнего я родилась третьим ребенком в семье, когда мои родители жили еще очень далеко от страны вайнахов, куда детьми были сосланы в товарных вагонах сталинской репрессией. И на то была воля Всевышнего. Волею Всевышнего вместе с большинством моего многострадального народа мои родители вернулись на свою родину. Волею Всевышнего они сохранили себя с теми ценностями, традициями и обычаями, которыми их и наградил. Мои родители не были религиозными фанатами, несмотря на свою глубокую веру. Нас учили ходить, разговаривать, играть, петь, танцевать, радоваться дуновению ветра и наступлению ночи. Плакать и смеяться. Побеждать и проигрывать. Делиться с нуждающимися, подавать просящему, уступать старшим и младшим. И ЛЮБИТЬ. Близких и Родину. Мы скрываем свои чувства к близким при посторонних. Умеем ценить сладость губ, которую не может убить даже война. При старших мы не ласкаем своих детей, хотя безумно любим их. Не целуемся и не ходим в обнимку на людях.Красоту интимных отношений храним друг для друга.Умеем любить и быть любимыми. Но не умеем скрывать свой патриотизм. Родина для нас - Даймохк, страна отцов. А родной язык - Ненан мот, язык матери. И у нас есть неписанный закон - Кодекс чести вайнахов. "Трудно быть чеченцем!"- гласит наша народная мудрость. Но мы стараемся быть достойными продолжателями своих предков. Помню, как отец( Да простит его Всевышний!) вел меня с братом в школу. Это было морозное утро 1969 года. По дороге он объяснял нам, почему я слева от него, а мой старший брат справа от него. Почему зимой идет снег, а летом плачет дождь. Почему падают звезды и раскрываются цветы. Почему в реке бурлит вода, а в пещерах гуляет ветер. Почему люди плачут не только от горя, но и от счастья. Почему иногда он бывает хмурый, и за что любит нас. Однаждыс умер наш учитель истории, Воронов Иван Иванович ( царство ему небесное). Гроб с его телом выставили в фойе школы. Это был первый мертвец, которого я увидела. Я с ужасом смотрела на синюшное лицо любимого учителя и ждала, когда он встанет. Вечером мне отец объяснил, что Иван Иванович никогда не вернется. - Он вернулся к совему Создателю,- пояснили мне. И на мой вопрос "Почему?", отец нежно прижал меня к себе и ответил:" Он закончил все свои дела на этой земле. Люди приходят и уходят по велению Всевышнего. Мы должны смириться с плавным переходом жизни в смерть. Но оставить за собой доброе имя." Что все это значит, я тогда не понимала. Мне тогда было лет десять. Когда слезла с его коленок, поцеловала его перед сном, то отец окликнул меня и спросил: - Скажи мне, как ты думаешь, что лучше: быть хорошим сыном плохого отца, или плохим сыном хорошего отца? - Я буду тебе хорошей дочерью. Я тебе обещаю! - ответила я. - Значит, я у тебя плохой отец? - спросил он меня. Я растерялась. Я знала, что нет лучше и дороже человека для меня, чем он. Признаюсь, что он был и остался для меня самым родным, самым близким человеком. Даже сегодня, когда уже больше пяти лет его нет с нами, я мысленно обращаюсь к нему и прошу прощения за все те секунды, когда заставляла ждать. Он ждал меня каждый вечер в течение пяти лет, пока я училась в университете. Он садился у окна, откидывал занавеску и ждал. Куда бы ему не надо было, он не уходил, пока не видел, что я вернулась домой. Интересовался моими делами, учебой, потребностями и желаниями. Был очень интересным собеседником. Строгим и хорошим отцом.Уважаемым человеком и любящим мужем. Никогда не видела его выпившим или курящим. Такими же выросли и все его семеро сыновей. Он научил нас молиться. Но никогда никого не заставлял это делать. Он совершил хадж, несмотря на свое слабое здоровье. Но никогда никому не рассказывал о своем паломничестве. Он построил дом, посадил сад, вырастил одиннадцать детей. И всем дал возможность получить высшее образование, за исключением одного - инвалида детства. Пользовался большим авторитетом не только в кругу своих братьев. За справедливостью, советом, разрешением спорных вопросов к нему ехали со всей республики. Никогда никому не было отказано в нашем доме в приюте. У нас годами жили совершенно чужие люди. Они садились вместе с нами за стол. Если кто-либо из них задерживался, он ждал их, как членов своей семьи. Я преклоняю колени только перед Всевышним. И благодарю Аллаха за такого отца. Он и сегодня меня ждет. Там, высоко в горах на родовом кладбище. Когда приду к нему, дотронусь до его могилы и никого не стесняясь, буду плакать и рассказыватьему, как живу без его улыбки, как с каждым днем мне его не хватает все больше и больше. Я смирилась с тем, что его нет. На все воля Аллаха. Только сердце не хочет верить, что его нет рядом со мной. Сегодня я могу дать ответ на вопрос своего отца, так кем же лучше быть, хорошей дочерью плохого отца, или плохой дочерью хорошего отца. Я - плохая дочь хорошего отца, несмотря на все мои усилия быть достойной дочерью. Но я стремлюсь достичь того имени,которое мой отец оставил после себя. Если бы я была хорошей дочерью плохого отца, мне не к чему было бы стремиться. Плохим быть легко. Надеюсь, что моя дочь тоже будет стремиться быть достойным человеком. С честью и совестью. Она, также, как и я не будет переходить дорогу старшим. Не оставит в беде нуждающегося. Поможет слабому и больному. Никогда не будет заглядывать в глаза посторонним мужчинам. Не оголит при них свои плечи и ноги. Будет считаться с мнением окружающих. Делиться знаниями и умениями. Расскажет свои детям сказки от дедушки Амина. И никогда не забудет, как он носил ее на руках. Как я с ней ехала его хоронить. Как она всю дорогу успокаивала меня и твердила;" Мама, не плачь. Дедушка не мог умереть, не дождавшись тебя.Он обещал тебе, что подождет тебя!" Оставив тяжело больного мужа в больничной палате Института Нейрохирургии им. Рамаданова, не сказав ему, что мне только, что позвонили и сообщили, что мой отец умер после второго инсульта, я пожелала мужу здоровья и, скрывая боль и слезы, прямо с больницы поехала с маленьким ребенком на железнодорожный вокзал. Всю дорогу звонила мужу и интересовалась его самочувствием. Но не могла признаться, что я в дороге. Винила себя за то, что не навестила больного отца, когда он был на лечении в Нальчике. Братья только редко давали мне поговорить с ним по телефону. Говорили, что после разговора со мной, он плачет, и они не могут его успокоить. Знала, что он всегда ждал меня. И где бы я не была, он всегда приезжал ко мне. Когда я уезжала, он опускал глаза и просил:"Будь умницей. Не подводи нас. Береги себя. Надейся, что Аллах пошлет тебе только добро" Этого же я прошу у своей дочери. Все 2000 км пути я мысленно обращалась к отцу и спрашивала: " Почему? Почему ты меня не подождал? Неужели я больше не нажму на звонок и ты не скажешь:" Вот. Моя дочь приехала!", хотя у тебя есть еще три дочери и семь сыновей." Не могла смириться с мыслью, что он меня подвел. Не дождался меня. И, когда подъехала на такси к двору и увидела закрытые ворота, которые чеченцы открывают в горе и в радости, у меня отнялись ноги. Не могла говорить. Моя малышка гладила меня по лицу и плакала. - Мама, пойдем. Нажми на звонок. Я не достану. Пусть дедушка услышит, что мы с тобой приехали, - твердила она вновь и вновь. Мне помогли выйти из машины и сообщили, что отец жив. Врачебная ошибка. Связь оборвалась, когда к утру я пересекла российско-украинскую границу, и я находилась меж двух огней: отец и муж. Не испытывала ничего. Ни радости, ни огорчения. Наверное, в дороге умерла часть меня. А может, я уже смирилась с мыслью, что он закончил все свои дела на этой земле. Ответа на вопрос, почему я ничего не испытала, у меня нет до сих пор. Но через два дня, я кормила его из ложечки. Таскала его на себе по комнатам. И долго рассказывала то, что не успела ему рассказать. Несмотря на свою болезнь, он все время спрашивал у меня про своего зятя. Не могла ему сказать правду, но и соврать не могла. Через две недели, не попрощавшись,вернулась в Киев. Забрала мужа из больницы, оставила ребенка с двоюродной сестрой( был конец учебного года) и поехала опять к отцу. Начиная с российской границы и до самой станции «Минеральные Воды», над нами буквально издевались. После выписки с больницы, муж выглядел ужасно. Впавшие глаза, дрожащие руки. Несмотря на эпикриз, выданный врачами, российские пограничники, транспортная милиция раздевали его до пояса в поисках колотых вен. Вытряхивали сумку с одеждой и самым откровенным образом вымогали деньги. На станции «Минеральные Воды» наши приключения продолжились. Нас изолировали друг от друга. Откровенно издевались. Вызвали женщину- инспектора для моего личного досмотра. Вызвали врача для пальпации моего живота. Заставили выпить ведро воды. Мои доводы, что человек после больницы и нуждается в дальнейшем лечении не принимались в расчет. Наша вина была в том, что мы-чеченцы. К утру сняли отпечатки, сделали фотографии в профиль и анфас.Заставили написать заявление, что у нас нет претензий к линейной милиции и, не извинившись, выставили за порог. Электричка на Гудермес ушла давно. Пришлось сесть на электричку до Моздока. В ней было продолжение нашей Одиссеи. Унизительный досмотр, глупые вопросы. С горем пополам мы добрались до Грозного. Буквально через час во двор ворвались люди в масках. Я сидела у постели с отцом. Он все спрашивал , кто это со мной. Он не мог узнать зятя. Настолько сильно того изменила болезнь. И от переживаний за все то, что произошло с нами в дороге. Мой муж замолчал. Он просто не говорил. Болезнь делала свое страшное дело. Дети, племянники, притихли и сидели в углу. Вооруженные люди в камуфляже и масках перевернули все вверх дном. Обнаружив сейф, начали требовать от него ключи. Наши пояснения, что он принадлежит брату, работнику милиции, ничего не давали. Опять прицепились ко мне и к мужу, требуя рассказать, что мы делаем в чужом доме. Это был кошмар. Все соседи стояли на улице, у своих домов. Только подъехавший на обед брат разрешил эту ситуацию. Теперь уже я обвиняла его в том, что он - работник российской милиции. Он мило улыбался и объяснял мне, что наша вина в том, что родились чеченцами. Наша вина, наверное, была в том, что мы не были бандитами, сепаратистами, дудаевцами, террористами и еще, черт знает кем. Кем только чеченцев не называли. Мы учились, работали, создавали семьи, строили дома, рожали детей. На нас сыпали бомбы, всовывали в рот автомат, ставили на расстрел. Из-за того, что нам не повезло родиться чеченцами. Лишили крова и средств существования. Но на колени нас не поставили. Клянусь Всевышним, я не получила ни одного грамма гуманитарной помощи ни от одной организации. И я не искала убежища в стране, которая меня унизила. В стране, где посчитали, что имеют право отобрать у меня право на жизнь. Из-за того, что я родилась чеченкой. Но я горжусь своими корнями. Горжусь своими предками. Безумно люблю свой народ. Не перестану восхвалять свои традиции и обычаи. Преступники не имеют национальности. Пули не выбирают себе жертв по расовой или национальной принадлежности. Смерть не смотрит на наличие или отсутствие веры во Всевышнего. Она приходит в свой час. И я не знаю, где и когда умру. Не знаю причины. Но знаю, что я - дочь маленького, но гордого народа. Что мы достойно пройдем все испытания. Нам не нужна война. Ее нам навязали. Но маленькими шагами мой народ движется вперед. Я люблю вас, ЛЮДИ. Красивые и некрасивые, рыжие и смуглые, голубоглазые и кареокие, высокие и низкие, худые и толстые, больные и здоровые, умные и дураки. Люди, не вините меня в том, что я родилась чеченкой. Я горжусь тем, что следую кодексу чести Нохчалла. Я - истинная горянка, нравится это вам или нет. Узнайте меня, мои обычаи и традиции. Приходите с миром. Живите в мире. Мира вашим домам.