милицейский беспредел

Здравствуйте. Моего сына Томилова Михаила Андреевича осудили на три года и три месяца лишения свободы ст.161 п. «г» ч.2. У него остались двое малолетних сына. Дело было сфабриковано отделом внутренних дел Тункинского района, с непосредственным участием зам.начальника Дашидоржиева и помощника судьи Тункинского района Сагановым.
Дело обстояло так. На свалке РСУ в с. Кырен лежал бесхозный металлолом. РСУ он был не нужен. Михаил с отцом погрузили этот металлолом и повезли его сдавать приёмщикам на ул. Чкалова с. Кырен, но они сказали, что пока не принимают. Тогда они его выгрузили на пустыре недалеко от их дома, чтобы потом сдать. Но пункт приема закрылся и металлолом лежал на пустыре. Днём 5 мая 2010г. Михаил с братьями приехал на этот пустырь возле дома № 8 на ул. Менделеева и стал грузить этот металлолом. Тут к нему подошёл Саганов – отец помощника судьи и стал предъявлять претензии по поводу погрузки металлолом. В это время они металлолом уже погрузили и закрывали борта машины. Михаил объяснил Саганову, что это не его металлолом и уехали.
Саганов написал заявление в милицию о том, что сын украл металлолом из ограды его дома. Он живёт по той же улице, где на пустыре лежал металлолом, но на противоположной стороне через несколько домов в доме № 11. Он ничем не может доказать принадлежность ему этого металлолома. Несмотря на это было возбуждено уголовное дело против сына. В этом видна роль сотрудника – помощника судьи Саганова. Если бы не он, никто бы дело не возбудил. Он сразу же позвонил и угрожал сыну по телефону, сказал, что у него все схвачено и чтобы он сушил сухари, т.е. что его посадит. Он ходил на с отцом на допросы к следователю. Каждый день сидел в зале суда рядом с отцом и своим присутствием оказывал влияние на судью. 6.12.2010г., мы входя в здание суда на оглашение приговора увидели, что уже вызваны конвоиры. Так что получается, что все уже давно было решено. Как нам быть? Что же это получается? Кто "управ", тот и прав? У кого сын работает в судеи есть друг в милиции, на той стороне и закон?
В нашем районе идет круговая порука – милиция, прокуратура, суд. Это я пишу не от обиды за своего сына. Выбивая показания сотрудники милиции прибегают к издевательствам и пыткам. Это я пишу не голословно, у меня есть доказательства и свидетель, который может подтвердить мои слова. По факту избиения и пыток было написано заявление в прокуратуру, но нам сказали, что зря «трепыхаетесь, с прокуратурой мы тоже договоримся». Складывается такое впечатление, что преследование происходит по национальному признаку. Вот я пишу вам это письмо и боюсь, как дальше жить, если за металлолом c пустыря, стоимостью 1650руб., дают три года? Если суд игнорируя доводы защиты и опираясь на круговую поруку именем закона творит беззаконие. Я призываю к вам всем материнским сердцем, помогите, разберитесь в творящемся беззаконии. Наш адрес Бурятия Тункинский р-он с.Кырен тел.89501194467 дом. 83014742399. Звоните в любое время.
6 декабря 2010 года приговором Тункинского районного суда мой сын ТОМИЛОВ МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ, 26 марта 1985 года рождения, уроженец с.Кырен, Тункинского района, Республики Бурятия, женат, имеет двух малолетних детей, со средне-специальным образованием, военнообязанный, не работающий, проживавший по адресу: с.Кырен, ул.Каландаришвили 40-2, - признан виновным по п. «г» ч.2 ст.161 УК РФ, т.е. в грабеже чужого имущества с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья и осужден к 3 годам 3 месяцам лишения свободы без штрафа, без применения ограничения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
Кроме того, судом вынесено частное постановление начальнику СЧ СУ МВД Республики Бурятия для принятия соответствующих мер реагирования в адрес следователя СО МОВД «Тункинский» Халудоровой В.О. в связи с допущенными нарушениями норм уголовно-процессуального законодательства РФ при расследовании настоящего уголовного дела, а также предложено обсудить на оперативном совещании ОУР МОВД «Тункинский» о допущенных нарушениях законности оперуполномоченным ОУР МОВД «Тункинский» Цырендоржиевым Б.Б. при составлении протокола осмотра места происшествия от 06.05.2010г.
Данный приговор является незаконным, необоснованным и несправедливым и подлежит отмене вследствие несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленных судом, и нарушения уголовно-процессуального закона.
Так, в описательно-мотивировочной части приговора суд установил, что 5 мая 2010 года около 19 часов мой подзащитный с целью вывоза металлолома в виде четырех металлических конструкций и дальнейшей его сдачи в пункт приема металла на автомашине марки ЗИЛ-137 вместе с двумя братьями приехал на пустырь, расположенный между домами №№8 и 10 по ул.Менделеева с.Кырен, где находился вышеуказанный металлолом, который он считал бесхозным, и во время его погрузки на автомашину они были замечены собственником этого металлолома Сагановым, проживающим в доме №11 по этой же улице, который подошел к моему подзащитному, пояснив ему, что он является собственником этого металлолома, но несмотря на его требования выгрузить металлолом, мой подзащитный открыто похитил этот металлолом с применением к Саганову насилия, не опасного для жизни и здоровья. При этом, как видно из указанной описательно-мотивировочной части приговора, суд в его основу положил показания моего подзащитного и потерпевшего Саганова, признав их достоверными, хотя они противоречат друг другу.
Так, опровергая показания подсудимого, данные им в судебном заседании, суд указал на его показания, данные им в качестве подозреваемого, признав их достоверными,- цитирую: «Показания подсудимого Томилова данные им в судебном заседании, о том, что примерно три года назад он вместе с отцом собрал данный металлолом и не довез его до дома, разгрузили его на пустыре, а в последующем он проверял наличие с братьями. 05.05.2010г. вместе с братьями стали осуществлять погрузку данного металлолома, Саганов стал предъявлять претензии, однако он загрузил металлолом и привез к себе, являются не достоверными, опровергаются всей совокупностью исследованных доказательств по делу. Так, в ходе допроса Томилова М.А. в качестве подозреваемого пояснил, что 05.05.2010 г. он, именно, с намерением собрать металлолом выехал и случайно обнаружил данный лом. Стали осуществлять погрузку, встретился Саганов. Он все-таки погрузил металлолом и перевез себе. На вопрос Саганова о том, что зачем погрузили металл, он ответил, что бесхозный. Пояснил, что физического насилия к Саганову не применял. Суд анализируя показания подсудимого Томилова считает, что эти показания являются достоверными, однако в части того, что Томилов не применял физического насилия к Саганову эти показания Томилова не соответствуют действительности. Данные показания добыты следствием в соответствии с нормами уголовно-процессуального законодательства РФ, даны Томиловым в присутствии адвоката, а потому эти показания Томилова суд берет за основу обвинительного приговора».
Указав, что виновность подсудимого подтверждается совокупностью исследованных доказательств, суд в первую очередь привел показания потерпевшего Саганова о том, что когда он подошел к Томиловым и сказал, что Вы делаете, это мой металлолом и преградил им дорогу, Томилов его оттолкнул, стянул с него шапку, поцарапав ему нос, и бросил ее на землю.
Опровергая показания моего подзащитного, данные им в ходе судебного заседания, суд далее указал – цитирую: «Суд доверяет показаниям потерпевшего Саганова Б-Ж.Ж., находит их убедительными, достоверными, последовательными, т.к. они полностью согласуются с другими доказательствами исследованными по делу, берет их за основу обвинительного приговора.»
Таким образом, в основу обвинительного приговора, суд положил показания подсудимого и потерпевшего, которые противоречат друг другу, но которые суд признал достоверными. Основное противоречие заключается в том, что из показаний моего подзащитного, которые суд признал достоверными, следует, что потерпевший на месте происшествия, при погрузке металлолома не говорил ему о принадлежности ему металлолома, а из показаний потерпевшего, которые суд также признал достоверными, следует, что он сообщил моему подзащитному, что металлолом принадлежит ему.
При таких противоречивых доказательствах, которые суд признал достоверными и положил в основу приговора, невозможно сделать вывод о наличии в действиях моего подзащитного открытого хищения чужого имущества, однако такой вывод судом сделан, что дает мне основание заявить, что данный вывод суда не подтверждается доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.
Является незаконным для подтверждения показания Саганова привлечение в порядке ст.ст.11 ч.3, 278 ч.5 УПК РФ секретного сотрудника под фамилией Иванов. Такое привлечение свидетеля - не секретного сотрудника возможно только тогда, если ему, родственникам или близким лицам угрожают убийством, применением насилия, уничтожением или повреждением их имущества либо иными опасными противоправными деяниями, что установлено ч.3 ст.11 УПК РФ. Такое привлечение оправдано лишь в исключительных случаях, т.к. ограничивает гласность, право обвиняемого или подсудимого на защиту и непосредственность исследования доказательств. В данном деле не имеются никакие данные о том, что кому-то из свидетелей кто-то угрожал, а так-же их родственникам и близким людям, несмотря на это, суд допустил данное доказательство и привел в приговоре показание Иванова для подтверждения показаний Саганова, т.к. больше подтвердить их было нечем. Но фактически показания Иванова являются ложными, т.к. дома, из ограды одного из которых он, якобы, слышал разговор между Сагановым и Томиловым, находятся на значительном расстоянии от места происшествия, и при работающем двигателе машины невозможно было слышать оттуда указанный разговор. Показания моего подзащитного о работе двигателя подтверждают присутствовавшие там свидетели Томиловы Артем и Александр.
Так же не подтверждается доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, вывод суда о том, что собственником указанного металлолома является Саганов. Как известно, объективная сторона любого хищения состоит в посягательстве на отношение собственности, но Саганов не является ни собственником, ни законным владельцем металлолома. Он пояснил в суде, что данный металлолом он привез на пустырь мимо своего дома со свалки РСУ 2000-2001 г.г., т.е. по существу он в этой части полностью подтвердил свои показания, данные им в ходе предварительного следствия при допросе в качестве потерпевшего и на очной ставке с подсудимым. Из показаний свидетеля Семенихина, работавшего мастером в РСУ, также следует, что металлолом принадлежал РСУ. Таким образом и на следствии, и в суде достоверно установлено, что данный металлолом принадлежит РСУ. При этом следует заметить, что в 2001 году РСУ функционировал, т.е. осуществлялась производственная деятельность в полном объеме. Работала пилорама, кроме нее на огороженной территории находились контора, склады, техника, проходная, где находились сторожа, охранявшие имущество РСУ, в том числе металлолом. ОАО «РСУ» признано несостоятельным (банкротом) с открытием конкурсного производства решением Арбитражного суда РБ только 30.05.2002 года. С учетом конкурсного производства РСУ существовало в 2005 году (письмо конкурсного управляющего ОАО «РСУ» И.В. Шанаровой от 04.07.2005 г.). Указанные объективные доказательства наряду с показаниями моего подзащитного, а также свидетелей Агафонова, Семеновой, Кувакина, Томиловых А.М. и Л.П. опровергают показания потерпевшего о том, что он является собственником металлолома, поскольку вывез его со свалки РСУ в 2001г. и показания свидетеля Семенихина о том, что РСУ распалось в 2001г., на его свалке находился никому ненужный металлолом. Кроме того, о том, что металлолом не принадлежал Саганову свидетельствует само местонахождение этого металлолома - на пустыре, возле чужого дом, через несколько домов от дома Саганова на противоположной стороне улицы. Как видно из протокола осмотра места происшествия металлолом находился в 46 метрах от крайнего угла ограды Саганова, которым не отрицалось, что он привез его со свалки РСУ мимо своего дома на этот неохраняемый пустырь. Как следует из показаний Саганова этот металлолом лежал на этом пустыре в течение 10 лет и он не принимал никаких попыток сложить его хотя бы за своим забором. В течение этих лет он не обратил этот металлолом в свою собственность согласно нормам ГК РФ. В то же время, как установлено судом, в данное время в ограде Саганова хранятся т.н. вещественные доказательства в виде металлических конструкций и этот факт опровергает его показания о том, что не мог сложить металлолом в своей ограде из-за скота. Из фототаблиц, имеющихся в материалах дела, можно бесспорно установить, что Саганов имел неограниченную возможность сложить этот металлолом и в своей ограде, и возле забора с внешней стороны, а не везти его мимо дома за несколько десятков метров на неохраняемый пустырь.
Кроме того, его показания опровергаются также свидетелем Агафоновым, пояснившим суду, что в 2001-2002 годах металлолома на территории ограды его квартиры не было, не видел он его там в 2005 году. Свидетель Семенова, проживающая в квартире №1 дома №8 по улице Менделеева села Кырен показала суду, что металлолом в виде четырех металлических конструкций появился на пустыре возле ее дома, на территории бывшей ограды Агафонова года три-четыре назад. Свидетель Кувакин, допрошенный в суде показал, что он видел по улице Менделеева на пустыре металл красного цвета, когда проезжал с Томиловым на его машине по этой улице, с его слов знает, что данный металлолом принадлежит ему. Свидетель Томилов А.М. показал, что несколько лет назад он привез вместе с Михаилом четыре металлические конструкции со свалки РСУ, хотели сдать металлоприемщикам, но не смогли сдать и оставили на пустыре возле дома №8 по улице Менделеева.
Указанные доказательства подтверждают показания моего подзащитного данные им суду, о том, что примерно три года назад он вместе с отцом собрал данный металлолом, хотели сдать приемщикам металла, но они его не приняли и они разгрузили металлолом недалеко от дома приемщика на пустыре.
На предварительном следствии он давал другие показания потому, что боялся, что привлекут к уголовной ответственности за то, что со свалки РСУ забрал металл. Однако суд без всяких оснований отнесся критически к этим показаниям, что указано в приговоре, не приняв во внимание показание свидетелей Томиловых А.М. и Л.П., Семеновой, Агафонова и Кувакина.
Судом вынесено частное постановление о допущенных нарушениях норм уголовно-процессуального законодательства при расследовании данного дела. В этом постановлении суд указал, что - цитирую: «В соответствии с требованиями ст.177 УПК РФ предметы должны быть изъяты, упакованы, опечатаны, заверены подписями следователя и понятых на месте осмотра. Данные требования закона следователем Халудоровой В.О. не были соблюдены до конца, ею не был, проконтролировано наличие бирок в момент транспортировки их в п.Култук Иркутской области, при взвешивании и последующей передачи их на ответственное хранение потерпевшему Саганову Б.-Ж.Ж., что повлекло за собой обоснованные претензии со стороны защиты, заявлении им ходатайства о признании доказательства недопустимым доказательством по делу.»
В приговоре по этому поводу суд указал буквально следующее – цитирую: «Утверждения защиты и подсудимого Томилова, что осмотренный судом металлолом находящийся в ограде по ул.Менделеева 11 с.Кырен не металлолом якобы принадлежащий Томилову, что это не тот металлолом, на них отсутствуют бирки. Его конструкции были ярко - красного цвета, длиннее на один метр, а на этих свежий шов от болгарки, являются несостоятельными, опровергаются показаниями потерпевшего Саганова о том, что это те же самые металлоконструкции, произведенным осмотром металлоконструкций судом и сличенных с имеющимися фотографиями в материалах уголовного дела. В суде установлено, что бирки на металлоконструкциях имелись, однако в последующем самоустранились. По данному факту судом принято решение о внесении частного постановления в адрес следователя. Утверждение защиты, что вещественные доказательства утрачены, являются голословными и ничем не подтвержденными доводами. Так, свидетели показали, что металлоконструкции были бледно-красного цвета и изогнуты, они были осмотрены и приобщены к делу, бирки имелись. Суд несмотря на имеющийся недостаток по делу в следствии признал эти вещественные доказательства допустимыми доказательствами по делу.»
Приведенные обстоятельства являются еще одними основаниями для отмены приговора суда в соответствии с п.п.1 и 2 ч.1 ст.339 УПК РФ. В частности, сделав вывод, что утверждения защиты об утрате вещественных доказательств являются голословными, суд в то же время привел доказательства, что они не были голословными – показания моего подзащитного по детальному описанию металлоконструкций, об отсутствии бирок на них, которые заматывались скотчем; сделал ссылку на показания свидетелей (оперуполномоченного Цырендоржиева и понятого Нефедьева) о том, что на металлоконструкциях имелись бирки, из чего суд делает вывод, что бирки на металлоконструкциях имелись, следовательно, фактически наши утверждения суд признал не голословными. В свою очередь суд действительно голословно сделал вывод, что бирки самоустранились, не приведя никаких доказательств.
Главным доказательством, что утверждение защиты по этому поводу не являются голословными является частное постановление, в котором суд признал претензии стороны защиты обоснованными.
Указанные доказательства опровергают показания Саганова о том, что вещественные доказательства хранятся в его ограде, на которые сослался суд, а также вывод суда об идентичности металлолома, исходя из сличения его с имеющимися фотографиями.
Такое сличение с фотографиями при отсутствии в протоколах осмотров этого металлолома в период следствия ссылок на длину, ширину, характерные особенности не дает никаких данных для установления идентичности и не может опровергнуть показания моего подзащитного в части детального описания принадлежащих ему металлоконструкций, которые Саганов без всяких оснований хотел присвоить и которые в данное время утрачены. Ведь в период следствия вещественные доказательства в протоколах осмотра фигурировали только как металлоконструкции красного цвета – вот и все описание. Поэтому суд не мог сличать их по фотографиям и делать выводы об идентичности металлолома.
У суда были все основания признать эти вещественные доказательства недопустимыми доказательствами по делу, основываясь на ст.75 УПК РФ, согласно которой доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми. Суд также не дал никакой оценки показаниям свидетеля Нефедьева, пояснившего, что при изъятии металлолома он видел из машины что-то объемное, т.е. этот металлолом при нем не осматривался. Его показания подтверждаются показаниями моего подзащитного о том, что понятые при изъятии металлолома оперуполномоченным Цырендоржиевым не присутствовали, протоколом изъятия где указано, что оно производилось в ночное время.
Нарушение права моего подзащитного на защиту выражается не только в привлечении в качестве свидетеля по делу секретного сотрудника Иванова, но и в не разрешении ходатайств, заявленных нами как ходе предварительного следствия, так и на предварительном судебном слушании, что лишило моего подзащитного принять дополнительные меры к отысканию иных доказательств своей невиновности ( о времени признания РСУ банкротом и др.).
Кроме того, судом допущено нарушение тайны совещательной комнаты. Когда мы явились к 17.00 часам 6 декабря в суд на оглашение приговора, там в коридоре при наличии судебного пристава уже находились с наручниками сотрудники милиции Гомбоев и Елшин, которые при нас интересовались у секретаря Ямпиловой Т.Б. о том, в какое время им заходить в зал судебного заседания. Когда началось оглашение приговора, в зал судебного заседания вошел с наручниками Елшин. Эти обстоятельства свидетельствуют о том, что судья из совещательной комнаты сообщила о том, что она намерена взять моего подзащитного под стражу в зале суда.
Это обстоятельство дает основание предполагать, что на судью в совещательной комнате могло быть оказано влияние заинтересованных в ходе дела лиц.
Согласно ст.307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать указания на обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание. Суд формально не усмотрел отягчающих наказание обстоятельств, но фактически при оценки показаний Саганова, суд указал – цитирую: «Потерпевший Саганов является человеком преклонного, предпенсионного возраста, преступные действия совершены молодым, физически крепким молодым человеком, который по возрасту годится ему в сыновья, не осознавшего совершенное и не раскаявшегося в совершенном преступлении.»
Таким образом, из текста приговора видно, что суд доверяет показаниям потерпевшего, исходя из его преклонного, предпенсионного возраста, физически крепкий мужчина – потерпевший Саганов, не являющийся пенсионером, превратился в приговоре в человека преклонного возраста, в силу которого, по мнению суда, невозможно не доверять его показаниям.
Это обстоятельство, а также множество других свидетельствует о том, что презумпция невиновности, предусмотренная ст.49 Конституции РФ, ст.14 УПК РФ была забыта судом, в результате чего судом вынесен заведомо неправосудный приговор, в котором все сомнения истолкованы в пользу обвинения. Поэтому заслуживают внимания доводы моего подзащитного о том, что возбуждение уголовного дела и вынесение в конечном итоге такого неправосудного приговора связаны с тем обстоятельством, что сын потерпевшего работает помощником судьи Тункинского района, который угрожал ему лишением свободы, за то, что он не дал присвоить свой металлолом его отцу.